Useless

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Useless » Дома и особняки » Поместьешко Такатори


Поместьешко Такатори

Сообщений 1 страница 13 из 13

1

Семейство Такатори глубоко чтило традиции, даже, несмотря на то, что основные дела велись именно с Западом, его влияние сводилось к необходимому минимуму. Почти у каждого члена семье имелось несколько особняков, раскинутых по миру, но главным семейным центром являлось это поместье. Каждый нынешний глава клана старался проводить здесь как можно больше времени. Как-то весной, когда Рен был ещё маленьким, отец признался ему, что именно здесь бы хотел провести собственную старость. Даже не смотря на то, что мальчик никогда особо не задумывался о будущем, тем более о столь глубоко лежащем, в чем-то он понимал родителя. Казалось время не властно над этим местом. Оно останавливается, стоит только пройти за белую, напичканную всякой защитной техникой и стилизованной черепицей, ограду поместья. Сами здания не представляли собой какие-либо крепкие или вечные конструкции. Это вам не запад с их мощными стенами, призванными защитить хозяина от всех бед. В Европе, дом - безопасное теплое место в холодном враждебном окружении. Толстые стены надежно разделяют интерьер и внешнее пространство. В Японии же, с ее теплым и влажным климатом, понятие дома практически тождественно понятию крыши над головой. Несущими элементами в таком случае становятся деревянные столбы, которые держат черепичную крышу, легкие стены не играют никакой конструктивной или защитной роли, они не задерживают тепло и холод. Сдвижные перегородки cедзи, оклеенные полупрозрачной бумагой, которую он не раз сам дырявил своими пальцами. Атмосфера этого жилища, его спокойная уверенность, с которой оно проходило сквозь века, фактически не меняясь, поражала воображения. Иерархия помещений четко отражается материалом покрытия пола и его уровнем: кухня и хозяйственная часть дома возможно и сейчас имеют земляной пол, (хотя Рен в этом глубоко сомневался, наверняка там устроено какое-то покрытие, из детских воспоминаний осталось мало, а сейчас было как-то не до этого); дощатая терраса поднята над землей,(на которой его отец любил просиживать часами, правда бывало это не часто, у главы клана Такатори дни расписаны по минутам, поэтому трудно выделить время, просто для того, чтобы молча понаблюдать за садом) как и покрытая толстыми соломенными матами - татами - жилая часть. Весь этот мир запал в его сердце давно, хотя особой любви к этому месту он не чувствовал, но перед вратами собственного поместья всегда испытывал легкий трепет и уважение. В Японии традиционно отношение к дому, как к временному сооружению, которое легко построить заново, или восстановить. Зато сад становился чем-то намного более ценным - ведь деревья должны расти много лет, чтобы они приняли нужную форму, камни должны покрыться мхом, и все вместе - приобрести патину старины и неподдельности. Именно на этот сад смотрел когда-то с террасы бывший глава клана Такатори.

Немного увлекся конструкциями... Профессиональное блин. Информация навеяна сайтом Vashdom.ru.

2

Такатори Хитоми никогда не думала, что придётся так вот скоропалительно принимать жалостливые заверения в сочувствии от ближайших родственников... Тем более, в связи с гибелью мужа. Пусть они были уже не столь близки в последнее время, как раньше, но она всегда уважала его силу и способности, настоящий талант лидера... прирождённого. Она не хотела видеть этих людей, не хотела слышать кошмарных, растерянных, мямлющих сочувствий, не хотела ощущать на себе взгляды, наполненные пусть и истренней, но всё же жалостью... и всё равно вежливо склоняла голову на очередное соболезнование. Когда поток родственников наконец-то иссяк, она прошла ко входной двери, накинув на себя пальто с меховой оторочкой - пойтим прочь от всего этого... просто выйти вдохнуть свежий зимний воздух, а не напоёный слезами и причитаниями воздух поместья.
Молча кивнув телохранителю, мол не стоит за мной идти - я только на пороге постою - она ступила на террасу дома... Снег кружился, мягко падая на её руки, сжавшие от немого бессилия что-либо изменить бортик, шедший по периметру здания. Облачка пара вырывались вместе с дыханием, восстановленным с трудом.  Этот день она никогда не забудет...
Чувствуя, что начинает погружаться в кошмар воспоминаний прошедшей ночи, а от него пара-тройка шагов до истерики, Хитоми впилась ногтями в собственные ладони. У меня есть сын! Пусть он не всегда оправдывает моих надежд... и даже если... то, что сказал ей Куроганэ - правда, всё равно он её сын, хотя хорошую взбучку он всё же получит... когда приедет... если вообще приедет.
Тем неожиданней стал для Такатори-сан шелест шин по подъездной дорожке и появившийся внезапно силует, знакомый до боли...
- Рен... - прошептала одними губами Хитоми.

3

------------ Машина Рена
Самым обидным казалось то, что ничего не изменилось. Сад, главный дом, другие помещение - все осталось таким, каким он их помнил. Сердце болезненно сжалось от того, что мечты отца так и не сбылись. Простые такие мечты. Никому не мешающие. Но почему-то так и не осуществившиеся. Рен вышел из машины. Было холодно. На дом было больно даже смотреть, не то, чтобы идти туда. Обойдя лимузин, он приблизился к окошку водителя и коротко стукнул.
- Рю, будь добр, съезди в школу и забери моё верхнюю одежду и портфель. Я совсем об этом забыл.
Папку он оставил в машине, благо в ближайшее время она не нужна. Телефон же покоился в кармане. Может все-таки стоило предварительно съездить домой? А то моя форма как-то не сильно соответствует сегодняшнему дню. Проводив глазами удаляющуюся машину, он, наконец, соизволил посмотреть на дом. На террасе стояла тоненькая фигура, не узнать которую было просто не возможно. Сердце в груди екнуло, после чего бросилось отстукивать непонятный, не вполне ритмичный марш. Было страшно. Клубы пара вырывались раз за разом из приоткрытого рта. Рен не знал, как следует себя вести, поэтому все, что он мог, это рассчитывать на банальную вежливость и собственное воспитание. Пройдя по дорожке, ведущей к дому, он старательно заставлял себя поднимать взгляд от разглядывания аккуратно подметенных плит. Отмеченные коротким стуком шаги по ступенькам и вот он перед ней.
- Здравствуйте, мама, - трудно определить от чего именно слегка дрожал его голос. Была ли причина в холоде или всему виной волнение. - Почему вы стоите на улице? Давайте пройдем в дом.
Смотреть в глаза было просто невозможности. На щеках расцветал румянец, виной которому конечно мог бы быть стоящий на улице холод, но был ли?

4

Она смотрела на сына и не могла налюбоваться... И всегда так вот им тихо восхищалась, с самого его детства. Форма шла ему невероятно. Он даже старше казался и серьёзнее. Сердце каждый раз резало болью, от мысли, что она не смогла его воспитать, как должно в их семье... Зато так, как подсказывало сердце... и глубоко в душе, она знала, что Рен совсем не плох... Просто не в меру избалован, что конечно же в большей степени её, Хитоми, вина.
- Здравствуй, Рен. - голос предательски задрожал-таки. Печально, что они увиделись лишь вот так вот, при подобных обстоятельствах. Сейчас она уже жалела о своём импульсивном решении, отправить его в Японию... Собравшись с силами, она ответила. - Я просто вышла подышать... там слишком душно и жарко, и все стонут. - Сохранять спокойное лицо дело не из простых, особенно, когда стла вдовой. Чувствуя, что начинает заводиться (да, Рен явно не от отца получил эту вспыльчивость), Такатори Хитоми достала платок просто, чтобы было, что держать в руках, и посмотрела ещё раз на сына. - Пойдём, конечно, ты замёрзнешь так. Только не в главную гостинную - я уже видеть их не могу... никого... - и начала движение по веранде, доски котрой поскрипывали при каждом шаге, тихо оповещая о свлей старости, холоде, сырости.
Заходя в небольшую комнату с минимальной обстановкой - малая гостинная для бесед тет-а-тет - Она оглянулась на зашедшего как-то неуверенно сына. Обычно конкретно этого в нём не наблюдалось.
- Ты... - начинать разговор как-то надо, а вот с чего - растерянность не даёт придумать. Точно не с фотографий... очередных, впрочем. - Ты хочешь сейчас попрощаться с отцом?

5

Мать совсем не изменилась с того момента, как он видел её последний раз. Казалось, возраст перестал быть над ней властен. Не каждая девушка могла бы похвастаться такой внешностью и общей ухоженностью. Конечно же, должность обязывает, а она всегда была на виду, кроме того азиатская внешность неплохо скрывает возраст, бросая пыль в глаза не только европейцем, но и соплеменникам. Красивая, сильная, мужественная - в его сердце она всегда вызывала гордость. Кто-то мог сказать, что Рен "маменькин сыночек", с этим он даже не стал бы спорить. И что? Разве это важно?! Важно лишь то, что она сейчас морально истощена. Рен как всегда эгоистично жаловался сам себе на необходимость скрывать свои чувства перед Гардани, ей же надо держать себя на виду у всего их многочисленного семейства.
- Главная гостиная и меня не сильно устроит, там слишком много народу, а у меня развилась социофобия, - за болтливостью скрывать свои чувства всегда легче, тем более, что таким образом можно хоть не надолго отвлечься от самой проблемы, но самое печально то, что отвлечься можно действительно только ненадолго. - Как ты? - рассеянный казалось бы взгляд жадно ловил родные черты лица, руки, саму позу. Читать по родному человеку не так уж сложно, а мать ясно переживала смерть отца. Рен беспокоился. Сам того не заметив, он перешел на "ты". - Не то, чтобы я не хотел с ним проститься, просто сейчас это уже потеряла всякий смысл, разве, что банальная дань вежливости... Если подумать, я даже не знаю, зачем приехал...
На самом деле Рен прекрасно знал, зачем он приехал. Дело в том, что он собрался понабрать как можно больше информации, связанной с гибелью отца. Для того, чтобы осуществить свой план, ему просто необходима информация. Эта жажда затмила его разум и он совсем забыл, что сегодня никто об этом говорить не захочет, все захотят просто тупо поскорбеть над тем каким он был прекрасным человеком и поныть "на кого ж ты нас покинул".
- Я подойду туда позже, если позволишь... Когда у меня не будет возможности с кем-нибудь там столкнуться.
Говорить с сестрами, тетями-дядями и прочей родней категорически не хотелось. Слышать их перешептывания за своей спиной, тоже. Ходить и убеждаться в смерти своего отца тем более, но это все было неизбежным. Единственное что он мог это немного отсрочить время.

6

Хитоми тихо вздохнув, сбросила одим изящным движением плеча пальто, упавшее у самого выхода, и закрыла за собой дверь. Время двигалось какими-то рывками, то ускоряясь до мгновений, то неимоверно растягиваясь. Она просто приняла это как данность, смирившись с подобным его течением. Так же, как смирилась с необходимостью сохранять спокойное лицо тогда, когда хотелось кричать и метаться в истерике. Но чёрта с два она доставит подобное удовольствие родственничкам - лицезреть её горе во всей его красе. Даже потом, когда все уже разъедуться и она останется один на один с тишиной поместья, она вряд ли впадёт в истерику, хотя прекрасно умела делать это, работая на публику. 
Пройдя в глубину комнаты, она, открыв дверь в коридор, отдала указания относительно подачи чая на двух персон, пожелав, чтобы его оставили у раздвижной двери. Повернувшись к сыну, и присев у котацу, как бы приглашая Рена последовать её примеру, она поправила прядку волос, выбившуюся из причёски, и спокойно заметила (правда, далось ей это спокойствие ох как нелегко):
- Рен, поговорить нам надо о многом, и начать лучше всего с безопасности. Я думаю, в сложившихся обстоятельствах не стоит объяснять тебе, насколько я волнуюсь о тебе и о твоей сестре? - она скрестила пальцы на руках, только этим жестом выдавая волнение, потому что всё остальное - поза, мимка, голос - не выдавало этого ничем. - Никто толком ничего не знает. Или не говорят. Своему шурину я не доверяю... впрочем, он, похоже тоже... да, сейчас все прячутся за вежливыми соболезнующими масками, но только дело дойдёт до наследства, как это ни мерзко, начнётся элементарная грызня. Хотя нашу долю оспорить будет просто невозможно. О себе я не беспокоюсь - у меня уже давно свой собственный бизнес и капитал. И ещё... - Хитоми посмотрела, наконец, не в окно, а в глаза сына. Расцепила пальцы и положила одну руку на котацу, - Я уже отписала свою фирму тебе в наследство. О сестре не беспокойся, о ней я, естественно, тоже побеспокоилась. Теперь, тебе нужно быть осторожным. Я найму телохранителей, если пожелаешь, таких, которых ты даже замечать не будешь.

7

В помещение было тихо, а главное - тепло. Рен казалось, застыл в собственном мироощущении, как бы со стороны наблюдая за происходящим. Психика человека просто поразительна, если что-то ей трудно воспринимать она перестает это воспринимать. Последовав примеру матери, он присел у котатсу. Голос матери звучал ровно, но слова её почему-то вызывали раздражение. Деньги, наследство, его охрана - разве это важно? Хотя бы в данную минуту?! Но... ещё недавно он рассуждал также.
- Спасибо за заботу, мама, но давай ты не будешь принимать скоропалительных решений. У тебя нет никаких оснований не доверять Куроганэ-сану, тем более даже, если он действительно имеет к этому отношение, то уже добился всего, чего мог и навряд ли бы стал убивать меня или сестру. Так что успокойся. Мне не кажется, что ближайшая родня к этому причастна, уж слишком сложная организация. Кроме того, ему это не в коем случае не нужно. Лишения меня наследия, как я понял, вещь решенная, следовательно, его сын так или иначе унаследовал бы пост главы клана и такая суета только плохо отразилась бы на его положении... Скорее всего, это чья-то "левая" работа, но кому и за что надо было убивать отца вопрос конечно хороший.
Рен перевел дыхание, для того, чтобы продолжить свою речь, когда услышал, что чай принесли, тогда он жестом попросил мать не вставать и сходил за ним. Все в этом доме носило оттенок самобытности, даже кружки и запах чая. Это каким-то образом умудрялось вызывать улыбку, пусть и грустную.
- Что касается наследства, - кружки почти бесшумно были поставлены на стол и откуда такая привычка вести себя в этом доме тихо-тихо? Неужели что-то с детских лет вдолбалось? - не могу сказать, что меня это совсем не волнует... все-таки с трудом представляю свою жизнь не обеспеченной, поэтому глупых и гордых маханий руками ака "мне это не нужно" делать не буду. Ещё раз спасибо, хотя... могу сказать, что я не сильно достоин подобного трепетного отношения. Теперь о телохранителях... Мама я буду тебе очень благодарен, если ты озабочешься о себе и сестре,а мою защиту предоставьте пожалуйста мне. Не волнуйся, в этом вопросе мне ничего не грозит.
Такие пустые и ненужные слова сотрясали воздух, что у него аж разболелась голова. Горло стянул жгут, поток воздуха попадал в легкие с перерывами, а он все говорил о том, чего ему не хотелось. Горячая поверхность кружки почти завораживала несбыточным теплом. Все-таки он ужасен, все ужасны, когда в такой день могут что-то обсуждать, решать, жить после того, как…

8

Такатори всегда были одной из самых известных и почитаемых семей в Японии, они всегда чтили традиции и наследование шло по мужской линии, от отца к сыну... Но всё не так на этот раз. В привычный порядок вещей врывается беспощадная реальность, справиться с которой может лишь сильнейший...
Хитоми смотрела на сына и думала, что, пожалуй, он повзрослел... Такой Рен действительно уже может сам решать все проблемы... только вот, у неё возникло чувство, что сын, незаметно для неё становится мужчиной, хоть и не выглядит даже на свои 17 лет... Без неё... Она сейчас всеми силами пыталась удержать на лице ту маску, которую нацепила на себя ещё там, во время убийства... после небольшой тихой истерики, правда, но она нашла в себе силы не впадать в шок и не устраивать там нечто... Природная живость её характера всегда давилась семьёй Такатори, их правилами и традициями.
Поэтому, я рада, что у Рена меньше пунктиков на этот счёт, чем у остальных членов семьи. Пусть её сын не был настолько "правильным" как ожидали от наследника, зато он не лгал самому себе.
- Рен... - рука с чашкой чуть дрогнула, голос резко сел. Еле успев поставить чашку на стол... она разрыдалась... тихо, спрятав лицо в ладони и жалея, что волосы забраны в прическу - было бы неплохо спрятать эти слёзы от сына, который не должен видеть... Да к чёрту! Почему не должен? мы здесь одни, а меня он знает прекрасно... кого я обманываю? Без единого звука пару раз сотрясались плечи - её прорвало. Как она себя ни уговаривала, но мужа она любила, даже несмотря на их отдалённость и несогласия по многим вопросам... Как ни странно, ей даже легче стало. Как будто напряжение, копилось именно в этих слезах. Прерывисто вдохнув воздух, она замотала головой:
- Прости, Рен... Я сейчас приду в себя... - странно, что перед сыном совсем не было стыдно, а ведь за многие годы никто и никогда не видел её слёз, и уж тем более, она не позволяла себе такого перед детьми - у них должна быть сильная мать. По меньшей мере на сегодняшний момент точно. Прикрыв глаза и снова выпрямившись, она взяла чашку с чаем и отпила горячую жидкость, обдумывая, как начать разговор на другую, не менее важную тему.

9

Ксо.. Ксо! Ксо!!! Ксоксоксоксоксоксоксоксоксо!!! Все, теперь я чувствую себя скотиной. Что именно послужило причиной её слез, он не знал, но... Было так невероятно плохо, что она плачет из-за него. В такие моменты на него всегда нападал ступор, и он просто не знал, что ему делать.  В горле пересыхало, а из головы вылетали все мысли. Рен смотрел на то, как его мать пытается сдерживаться и ненавидел. Себя, как источник неприятностей, отца, который позволил себя убить, убийц, за то, что влезли в их жизнь, родственников, которые совсем забыли, что его мать все-таки женщина, потерявшая мужа. Отпив немного из своей кружки, скорее для того, чтобы согреться, чем для возращения себе голоса, Рен поднялся со своего места и подошел к своей матери.
- Все нормально мама, - одну руку он не смело положил ей на плечо, второй начал старательно, но аккуратно стирать слезы,- Мне жаль, что я не умею утешать, но... Не знаю даже, что стоит сказать "держись" или "поплачь". Я даже точно не понимаю, что тебе нужно, но, когда ты плачешь, мне становится плохо. Наверное, это что-то из детства... Знаешь, когда.. мне сказали... было особенно плохо от того, что я так и не успел сказать нечто важное. И уже никогда не скажу ему это, а вот тебе... Мама, я очень сильно люблю тебя. Прости, за то, что я такой, какой есть, пожалуйста. Мне не кажется, что я уже смогу измениться, но любого, кто заставит тебя плакать, я уничтожу.
Рен даже толком не осознавал, насколько нелогичным были сказанные им слова. Главное, что это было тем, что он хотел сказать. Где-то в душе стало немного легче... даже не потому, что его уже простили, а просто потому, что он попросил прощения.

10

Слёзы прекратились и высохли также быстро, как и начались... А когда её несмело обнял сын, Хитоми поняла, что так было нужно - уже давно он так вот не обнимал мать. Последний раз, наверное, когда был совсем маленьким, когда любил сидеть на её коленях, положив голову ей на плечо и рассказывая события своего насыщенного дня, проведённого в детсаде. Всё это промелькнуло и оставило хороший след в душе... Хитоми взяла руку Рена, смахивающую солёные слёзы с её лица и прижала ладонь к щеке.
- Спасибо, Рен. Я всегда знала, что ты будешь мне опорой и защитой, хоть другие и говорят много чего лишнего про тебя... хоть я и сама знаю, - легкая улыбка осветила лицо, - что мой сын взбалмошный и иногда совсем уж отбившийся от рук ребёнок... Но я также знаю, что ты не предашь и всегда поможешь самым близким для тебя людям... - Закусив губу, она решилась-таки спросить у сына то, что её тревожило с тех пор, как шурин показал ей снимки.
- Кстати, Рен, - стараясь скрыть волнение, спросила Хитоми сына, - Ты не хочешь мне рассказать о том, о ком ещё ты... станешь заботиться... просто расскажи мне о нём...  - посмотрела в глаза, - Я... мне уже всё сказали... но, я хочу услышать твою версию.
Теперь, она смотрела выжидающе - хотела знать, кем является, для сына Отори Кёя... Серьёзного молодого человека она не раз и не два видела на приёмах и встречах. Но не это сейчас она хотела услышать. Только мнение и истинные чувства сына.

11

Рен заставил себя улыбнуться в ответ, не вымученно, а скорее печально. Пальцы матери были холодным, ещё бы... столько переживаний. Не смотря на всю печальность произошедших событий, он был безумно, почти до слез рад, что сейчас с ней разговаривает.
- Сравнивать мою легкомысленность с предательством просто наивно, я бы никогда ничего подобного не сделал, для меня это слишком важно. Да, я эгоистичен, но мой эгоизм легко распространяется на близких, а потому вред им считается преступлением, - немного подумав, он все-таки добавил, - Знаешь... Я даже рад, что теперь ко мне не будут лезть с наследием... так лучше. Как глава клана я никто, но... теперь я могу попробовать поискать себя в этой жизни.
Черные глаза внимательно всматривались в её лицо. Как ни странно вопрос, которого он так боялся, вдруг потерял над ним такую власть. "Все будет хорошо" утверждал внутренний голос, и никто в душе не вздумал с ним спорить.
- Значит, тебе уже донесли. Ненавижу... могли бы из понятий приличия потерпеть с моей подмоченной репутацией. - глаза на секунду закрылись, чтобы скрыть горящее там пламя, - Не знаю, что тебе сказали, но...это несколько отличается от того что было раньше. Да что я говорю?! Это совершенно отличается от того, что было раньше. Я люблю Отори Кёю. Я хочу жить с ним. Пусть это и "неприлично" с точки зрения общества, но иначе для меня не приемлемо.

12

Опустив глаза и чуть лукаво дернув уголком губ, Хитоми будто расслабилась разом... Она вспомнила, как хотела нарушить все муслимые запреты её семьи... давно, очень давно... Посмотрев на Рена, на решила, что может быть и расскажет ему когда-нибудь ту историю... давнюю, ещё до её замужества. Она, правда, была более банальной, чем у Рена. А сейчас... В ней вдруг проснулась та лёгкость и непринуждённость, которая управляла ею в юности.
- Надеюсь, ты хотя бы познакомишь меня с ним? Мне надо бы лично убедиться, в чьи руки я тебя передаю, - выбрав нарочито серьёзный тон для настолько же дразнящих и шутливых слов, она даже забыла на мгновенье о всех горестях и печалях, свалившихся в последние два дня...  - И что этот мальчик будет тебе такой же надёжной опорой и защитой, как ты ему... - Уже откровенно улыбнувшись, Хитоми, поцеловала сына в лоб, как когда-то в детстве. Покачала головой. - Не могу сказать, что меня радует перспектива остаться без внуков, но... Ты просто будь счастлив... - последнее было сказано уже на полном серьёзе. - Я только надеюсь, что внешний жестокий мир не подрежет вам обоим крылья на самой большой высоте...

13

"Есть вещи, которым просто суждено случаться. Неизбежность? Всегда ненавидел это слово, но да. Неизбежность. Все зло, которое ты делаешь людям, возвращается сторицей, а понятие прощение просто не существует. Судьба жестока, особенно к тем, кто вздумает идти не перекор ей. Внешний мир не подрезал крылья. Их отношения не оборвались под влиянием обстоятельств. Все произошло намного быстрее и по-моему мнению красивей. Любить уже мертвого человека проще, потому что ты помнишь о нем только хорошее и лелеешь в своей душе эти чувства. Так или иначе, Рен не успел ничего ответить. Его мечта вернуться, домой не исполнилась. Вечером восьмого января Особняк Такатори вместе со всеми находящимися там людьми взлетел на воздух". Примерно так бы это и звучало на страницах какого-нибудь сочувственного журнала, одного из тех, кто так рьяно топчут в грязь живых и возвышает мертвых. Точнее так себе представлял это Рен. Многие факты журналисты просто не могли узнать, это был его взгляд, так бы он написал... возможно.

Было страшно. По-крайней мере потом, когда взрыв заложил уши. Глаза отказывались воспринимать представшую картину. Сознание казалось бы раздвоилось. Он плакал. Как-то особенно серьезно, вдумчиво, проливая слезы не по отцу, наследию или имени, а по старому дому, с красивым вековым садом. Дорожки слез делили лицо на несколько частей. Даже если кто-то что-то ему и говорил, он не слышал. Какая-то его часть умерла вместе с этим домом. Какая-то почти хотела этой смерти. Вокруг все суетились, а Рена бил озноб. Верхняя одежда так и осталась в машине, а голубой пиджак из дорогущей ткани не желал греть. Из стопора его вывел вой сирены. Подъезжали пожарники. Только сейчас он понял, что уже несколько раз его что-то звал! Проблема в том, что звали его как раз по фамилии, да ещё и с суффиксом "сан". Рен невольно усмехнулся. Движение лицевых мышц под остывшей кожей, их щекотание, напрашивание на продолжения движения вызвали сначала дерганую улыбку, потом нервный смех и наконец истеричный хохот.

Было страшно, когда толпа народа в темных костюмах и масках ворвалась в их с матерью комнату. Рен даже не успел ответить матери, даже не успел осознать, что происходит. Единственное на что он был способен это вскочить с места и прикрыть дорогого ему человека. Что уж говорить, что эмблему семьи Отори он увидел много позже. Потом был бег по почему-то темным коридорам, суета, крики ребенка, холод.

Все оказалось просто как два пальца. Кто-то подложил бомбу в дом. Как? Кто? Зачем? Это были уже побочные вопросы. Важно, что тайная полиция семьи Отори каким-то неведомым ему образом обнаружили бомбу, а вот обезвредить её оказалось не в их силах или компетенции, зато они спасли всех, кто был на тот момент в доме. "Есть вещи, которым просто суждено случаться. Неизбежность? Всегда ненавидел это слово, но да. Неизбежность. Все зло, которое ты делаешь людям, возвращается сторицей, а понятие прощение просто не существует".

Было страшно. Сердце билось через раз, глупый хохот был остановлен чье-то милосердной рукой. Он даже хотел сказать спасибо, но удар несколько вышиб из него дух, а потом он не запомнил человека. "Судьба жестока, особенно к тем, кто вздумает идти не перекор ей". Картинка как-то слишком резко сменилась, и он заново включился уже укрытый каким-то пледом и с горячей кружкой в руках. Вкуса Рен не чувствовал, но почему-то считал, что он должен иметь горечь. Тело до сих пор бил озноб, от которого сильно дрожали руки. Было холодно. А ещё его куда-то везли...

------------------- Больница


Вы здесь » Useless » Дома и особняки » Поместьешко Такатори